Хочется сделать то, что по большому счету, сейчас не получается сделать у российских СМИ – это вызывать эмоциональную реакцию читателей.
Если брать поколение журналистов времен, скажем, Аграновского, то эти журналисты точно знали, какая фраза какую эмоциональную реакцию вызовет. Сейчас этого искусства чувствовать читателя — чему он засмеется, чему огорчится — фактически нет, и очень хочется его восстановить. Очень хочется научиться вызывать эмоциональную реакцию, а для того чтобы это сделать, надо знать систему ценностей, потому что именно там это и возникает.
Владимир Яковлев, создатель газеты Коммерсантъ заходил к нам в КЪ поделиться новостями, ответить на вопросы и рассказать про новые медиа-проекты, которые запускает медиагруппа ЖV (Живи), соучредителем которой стали “Контент-бюро Владимира Яковлева”, группа “ОНЭКСИМ” и частные лица.
В состав группы войдет журнал, кабельный канал и закрытая социальная сеть для “успешных профессионалов” — новой элите экономики менеджеров. Этих людей, чья ролевая модель — продажа компетенций, а ценовая планка — от $10 тыс. — $15 тыс. в месяц, по мнению Владимира Яковлева в стране уже более $1 млн — 1,5 млн. Им и будут адресованы медиапродукты “Живи”.
Новая аудитория — новые принципы.
Всю фактическую часть можно прочитать вот здесь в «Коммерсанте». Я же записал три цитаты.
Первая была про проблему, которая меня здорово интересует. Вот здесь немного об этом — о водоразделе между журналистикой фактов и журналистикой мнений. Там же комментарий Леонида Бершидского. Создателя одной из самых совершенных на нашем рынке неэмоциональных информационных машин – газеты «Ведомости». Вот, кстати, выдержка.
“Читателю, как и в те времена, не нужно в большинстве текстов ни авторское мнение, ни авторское своеобразие — нужна хорошо собранная, правильно понятая и не слишком коряво изложенная фактура. Много вы знаете репортеров, которые сейчас умеют выполнить все эти три простых условия? Думаю, во всей московской бизнес-прессе — не более 50, да и то лишь если вы хорошо представляете себе рынок. А много ли вы знаете репортеров, у которых есть свое мнение? Таких на два порядка больше только в московской бизнес-прессе. Потому что мнение — как анальное отверстие: оно есть у каждого (с). Не знаю, как вы, а я по-прежнему готов платить свой червонец только за факты и их внятный, неэмоциональный, основанный на расчетах (хотя бы чужих) анализ.”
Очень хороший комментарий. Границеобразующий. В результате можно выбирать, по какую сторону границы твое место.
Вторая цитата Владимира Яковлева не менее актуальная: про рекламу.
Мы не хотели бы, чтобы значительную долю доходов проекта составляла реклама. Это принципиальная позиция. Роль рекламы в медиа на российском рынке чрезвычайно высока. Складывается ситуация, когда читатель нужен медиа фактически как потребитель рекламы. Потому что медиа заинтересовано в рекламе гораздо больше чем читатель.
И это довольно странно, потому что на рынке довольно много людей, которые способны платить, чтобы получать информацию, предназначенную для них. А не просто для того, чтобы создать поле, в котором может быть размещена реклама.
Казалось бы ничего уникального в том, что компания выбрала модель «оплаченных услуг» вместо рекламной модели нет. Это давно делают кабельные операторы, и целая куча интернет-сервисов, старательно рассчитывающих ARPU, зато как хорошо сказано.
Ну и наконец:
За последние несколько лет журналистика потеряла свое главное преимущество: монополию на публичность высказывания. Как раньше говорилось: «журналист заявляет письменно, читатель возражает устно». На этом принципе и держалась газета. С приходом блогов, казалось, это преимущество исчезло. Но если вы не блоггер, стать им, войти в эту среду все же требует определенных усилий… Поэтому самый интересный процесс, который мы сейчас наблюдаем на Западе: это попытка создать медийное поле, в котором контент создавался бы и профессиональной редакцией, и читателями.
Controlled User Generated Content, так кажется это называется. Демократия, управляемая профессионалами. “Хабра Хабр” и “Афиша” уже показывают, как это работает.
Наверное скоро, медиа и правда потеряют монополию на высказывания. У нас останется лишь монополия на профессионализм и право делиться этими знаниями и технологиями с [на самом деле] создающими медиа пользователями.
