Следует ли журналистам делиться друг с другом информацией и контактами ньюсмейкеров? По моим наблюдениям, единых правил не сложилось ни в профессиональном сообществе, ни в редакциях, ни в пулах.
Казалось бы, ответ очевиден. Если у тебя яблоко, и у меня яблоко, от обмена яблоками никто не выиграет. А если мы обменяемся цитатами или мобильниками, у нас будет по две цитаты или по два мобильника. Даже если я поменяю, к примеру, десять депутатских мобильников на один, я все равно окажусь в выигрыше, потому что теперь у меня их будет одиннадцать, а раньше было десять.
В моей нынешней редакции все примерно так и происходит. И я даю контакты, и дают мне. Когда звонят коллеги из других изданий и просят телефон упомянутого в моей статье персонажа, я тоже не отказываю. Например, телефон лидера профсоюза военнослужащих я раздал трем или четырем изданиям, а также одному телеканалу и одной радиостанции. Или пару месяцев назад позвонил корреспондент крупной деловой газеты и попросил проект закона о порнографии, который сочинило министерство культуры, и который министерские чиновники этому корреспонденту давать отказались. Текст я отправил тут же (он у меня был), ведь моя статья о нем уже вышла.
Или на недавнем съезде «Единой России» мне посчастливилось выпросить у делегатов поправки в партийный устав, которые принимались под Путина. Поправками я поделился не только с газетчиками, но даже с агентствами. Зато когда я ленюсь по пятницам ходить на пленарные заседания в Госдуму, цитатами из депутатских выступлений делятся уже со мной. Равно как и репортажи с митингов из-за опоздания я несколько раз писал с чужих слов.
Но когда Верховный суд запрещал партию Лимонова, произошла сцена, от которой мне стало не по себе. Корреспондентка крупной газеты в коридоре суда взяла у партийного адвоката текст их жалобы и стала читать. Я подошел и тоже стал читать. Она заметила это и посмотрела на меня, как будто я сделал что-то очень неприличное. «Это же я попросила!», – раздраженно воскликнула девушка.
Или в моей прошлой редакции я сталкивался с нежеланием многих коллег делиться телефонами даже публичных людей, например, жертв Норд-Оста. «Зачем тебе? Давай, я возьму комментарий. А почему вообще ты об этом пишешь?», – отвечали мне. Координаты норд-остовцев мне дала тогда журналистка из другой газеты, причем дала больше, чем я просил у своих. В других случаях я тоже звонил в чужие издания, и мне тоже, как правило, помогали. Но почему чужие помогают, а свои – нет?
Три года назад мне едва не пришлось драться в думском туалете. Разваливалась фракция «Родина», и депутаты собрались на закрытое заседание. Журналисты стояли в коридоре, и вдруг в коридор вышел и скрылся в туалете депутат Николай Павлов, к слову, сильно пьяный (кто знает – представит). Я и еще один коллега тоже бросились в туалет (женщины-журналистки в мужской туалет входить не решились). А дальше этот коллега минут пять пытался меня выставить, чем позабавил депутата Павлова, и без того бывшего навеселе.
Большую часть из услышанного в туалете я тут же пересказал женщинам, оставшимся снаружи. А вот одна журналистка из президентского пула, как мне рассказывали, оказавшись одна на какой-то интересной встрече, потом на вопросы коллег «Что там было?» отвечала «Ничего не было».
На днях знакомой понадобилось связаться с несколькими крупными бизнесменами. Я посоветовал ей позвонить в один деловой журнал, благо он только что опубликовал очередной рейтинг ста богатейших людей страны, куда в том числе вошли и ее клиенты. Мое предложение знакомую не воодушевило: «Я у них однажды телефон психолога просила. Не дали».
С одной стороны, взаимопомощь, как любое перераспределение, выгодна слабым и невыгодна сильным.
По крайней мере, гораздо более выгодна слабым, чем сильным, которым в случае с информацией она тоже все-таки выгодна. Но, с другой стороны, не зря же умные люди написали в Библии, что не оскудеет рука дающего. И я не раз убеждался, что отдавая что-то ценное (во всех сферах жизни), обязательно взамен получишь что-то еще более ценное.
А может, все дело в психологии? Например, в некоторых коллективах сотрудников специально стравливают друг с другом, чтобы внутренняя конкуренция была сильнее внешней. Считается, что тогда они будут больше крутиться и не будут никого бояться, кроме своего начальника. В то же время есть люди, которые запрограммированы помогать. Проводили эксперимент: в комнате группа людей, и одному якобы становится плохо. «Откройте окно», – просит он, не обращаясь ни к кому конкретно. Но всегда кто-то вскакивал и бежал открывать окно.
Я не знаю, психология это или нет, но мне кажется, что часто это проблема личных отношений. Я сама однажды была в ситуации, когда работала главредом одного отраслевого журнала. Журнал выпускался компанией, в которой руководство создало очень нездоровую атмосферу – там человек человеку был волком в прямом смысле. И вот когда я, наконец, увольнялась, гендир попросил меня отдать мою базу контактов новому главреду. А надо сказать, что с этим человеком я когда-то работала в другом издании и мы друг друга, мягко говоря, недолюбливали. И я отказалась. Мне неприятно было помогать и этому человеку, и через него опосредованно изданию, в котором мне было очень неуютно.
Елена, а в СФ как обстоит дело с обменом информацией и контактами?
Ой, в СФ очень все хорошо обстоит с обменом информацией. Даже сложно представить, что кто-то кому-то откажет в помощи. Я потому и описала конкретную ситуацию, поскольку это была именно выдающаяся ситуация в моей практике.
“Право первой ночи” священно; если материал горящий, эксклюзивный, делиться им не станешь. По мне, так и обращаться с просьбой о таких данных как-то… некорректно.
То же самое с личными телефонами топов и випов – в конце концов, их раздача наносит потенциальный вред тебе самому. Не факт, что в следующий раз с тобой будут охотно говорить по тому номеру, если “от тебя” позвонит кто-то маловразумительный (или просто невовремя).
А вот всё, что не наносит ущерба тебе и твоему изданию, по вежливой просьбе должно быть предоставлено. Корпоративность, так сказать, – да и шила в мешке в век информационных технологий один черт не утаишь.
Михаилу
Честно говоря, насчет телефонов сталкивался с одной и той же практикой, ставшей, на мой взгляд, стандартом де-факто: соревнованием “намыть мобилу”
Смысл акции в том, чтобы за короткое время намыть мобилу какого-нибудь самого невероятного человека. Так вот самое прикольное в этой истории, что “намывается” она мгновенно, всего за несколько минут. Ну максимум, за полчаса.
Дело в том, что реально тебе все помогают. Возможно, фишка в том, что ты распространяешь запрос по своим “дружеским сетям”. И мы все повязаны негласным сообщением о взаимопомощи.
На самом деле, это как-то рельно долбоебски — не дать мобилу пупса, если она у тебя есть, а ее спрашивают нормальные чуваки. ПОтом же ты, в свою очередь, позвонишь им и они тебе помогут.
Что касается инфы… ну да, тут есть нюанс: “извини брат, не могу. работа есть работа”. Но опять же, на моей практике, большинство нормальных людей ею так или иначе делятся. Т.е. принцип взаимовыручки сильней внутрикорпоративных интересов.
Кстати, это и в жизни видно, корреспонденты конкурирющих изданий, но работающих на “одной поляне” дружат, бухают вместе, “сливают” (делятся инфой)… в разумных пределах конечно
Я давно замечал, что ценность именно цехового братства как правило сильнее притяжения конкретного работодателя.
В конце концов начальство сговнится, издание закроется, ты перейдешь на другую работу, а чуваки останутся те же. Так кому тебе лучше быть лояльным?
ПОсмотри статистику переходов журналистов из медиа в медиа. Реально, как правило, автор за 4-7 лет обходит чуть ли не всех конкурентов на рынке (3-5 изданий этой тематики, профиля и пр.). Исключения есть конечно, но не суть.
Короче, я понимаю логику, почему инфу давать не надо, но практика на мой взгляд такова, что тебе ее скорее дадут, чем нет
Каждый из нас каждый день хоть несколько минут да тратит, чтобы поднять из аутлука какие-то имейлы или слить из мобилы пару телефонов
так работает этот рынок))))
Ну, в частности, прелесть телекомтусовки (то есть журов, пишущих на тему телекоммуникаций и прщиков, в этом нам помогающих/мешающих) состоит в том, что она есть. есть некое совершенно неформальное сообщество. мы не только видимся на прессухах и ездим в пресстуры (ничто не сплачивает коллектив, как поиски бара с лучшим мохито в барселоне в два часа ночи и покупка суперкольца (мужского) от тиффани в токио). где-то раз в месяц эти человек тридцать-сорок собирается вместе просто поболтать. практически все они есть у меня в аське. и если у меня нет какого телефона, я ни разу не задумаясь, разошлю вопрос по этому контакт-листу. и отвечу на вопрос коллеги.
хотя какие-то телефоны топов-топов я, конечно, спрошу у совсем своих.
но есть специфика – еженедельники торгуют не новостями. поэтому я и Сережа Скрипников из Эксперта всегда друг-другу готовы помочь. А вот у Ъ, Ведомостей и РБК с друг-другом такого легкого информационного обмена уже не получается. Пару раз было смешно, когда РБКшники просили у меня какие-то контакты только потому что полагали дурным тоном напрямую спросить эту мобилу у Ведомостей.
А так в 90% случаев для меня как корра еженедельника ответ будет однозначен – давать.
Все-таки журы, так воюем за информационную открытость компаний, можно подать и личный пример :)
А насчет случая в коридоре во время суда по Лимонову – все-таки стоило спросить перед тем как подходить и читать документ, который в чужих руках. От чего тут могло стать плохо, мне не совсем понятно – элементарная вежливость. И девушка могла отказать – если ей документы отдали на условиях “только ей”. Да и вообще могла отказать. Если на этом документе она могла построить эксклюзивный текст, ее обида на непрошенное вторжение вполне обоснованна.
вот только что отдала еще одну мобилу :))
Пояснение по Лимонову – документ был для общего пользования. Не эксклюзив, а просто позиция одной из сторон. Потрясло, потому что за несколько недель до этого сам был в аналогичной ситуации. Мне первому дали документ, который был в одном экземпляре, и вся толпа журналистов его читала с моих рук. Т.е. я автоматически поставил себя на место этой девушки, чего, наверное, делать не следовало. Каждый мыслит в меру своей испорченности.
А по поводу обмена телефонами лично я сталкивался с диаметрально противоположными ситуациями. Начиная от того, что у человека нет телефона, и он ищет его для меня через свои контакты, и кончая тем, что телефон у человека есть, и он обещает его дать, но потом “забывает”, и после напоминания опять обещает и опять “забывает”.