Можно ли написать интересную статью, не исказив факты? Хотя бы на самую малость, не заметив то, что не ложится в статью, и добавив важности тому, что в статью ложится, но в реальности совсем не важно.
Ирина Майорова в книге «Про людей и звездей» описывает, как сочиняли тексты в газете «Бытие» («Жизнь»). Одни люди собирали кубики-факты, другие (рерайт) складывали из этих кубиков мозаику-историю. Получалось по принципу «все это было, но ничего этого не было». Мои знакомые из этой газеты подтверждают, что рядовое происшествие в статье превращалось в «жуткую драму», по возможности туда вплеталась еще и любовь, а дети непременно оказывались «безгрешными ангелами».
Без этой крайности, наверное, бульварную газету не будут читать. Но вопрос «Что первично, факты или история?» оставлен без ответа даже в качественных изданиях. С одной стороны, мы должны писать так, как есть, потому что писать по-другому не имеет смысла. Наш товар – информация, которая помогает ориентироваться в окружающем мире. С другой стороны, если мы напишем все, как есть, написанное окажется в стиле Сократа: «Я знаю, что ничего не знаю. А вы не знаете даже этого». Едва ли редактор решится поставить в номер статью с таким выводом.
Зато даже в качественных изданиях «на ура» идут статьи другого типа. Когда журналист что-то придумал, позвонил эксперту, тот сказал, что такое может быть. Затем источник (?) не подтвердил, но и не опроверг. Вытаскиваем деталь, которая подтверждает гипотезу. Добавляем комментариев о том, кому и почему происходящее выгодно, и история готова. Все понятно, кто, кого, зачем. Не понятно только, как происходящее соотносится с действительностью. Или это не важно? Не зря же говорят, что журналистика – это разновидность шоу-бизнеса с поправкой на политическую конъюнктуру.
Американский медиаконсультант Рой Питер Кларк в одной из колонок рассказывает про студентку, которой поручили написать репортаж про инвалидов-колясочников. «Она встретилась с ними и написала восторженную статью о триумфе человеческого духа. Спустя некоторое время она призналась, что инвалиды произвели на нее ужасное впечатление. Они были капризные, развязные, раздраженные, некоторые к ней приставали, противные, похотливые. Я спросил, почему она не написала про это. Она ответила, что хотела написать хорошую историю о людях, преодолевающих препятствия».
Рой Питер Кларк винит во всем архетипы – базовые сюжеты, которые живут в нашем сознании, и которые заставляют рассматривать мир через их призму. Редакторские архетипы я испытал на себе, когда в самый разгар дела ЮКОСа сдал статью о предложении какого-то сенатора ужесточить конфискацию имущества с комментариями экспертов, что это предложение – глупость. Но начальство усмотрело в сенаторской инициативе попытку обобрать МБХ до нитки. Статью вернули, добавили «правильных» комментариев, и статья пошла на первую полосу. По-моему, ее даже активно потом цитировали.
Хотя как надо поступать, я не знаю. Потому что самые популярные и высокооплачиваемые репортеры свои статьи именно выдумывают. Т.е. сочиняют историю у себя в голове, а факты используют ровно настолько, насколько они для этой истории подходят. Если же факты не подходят, тем хуже для фактов. На моих глазах на учредительном съезде «Справедливой России» журналистка буквально набросилась на одного из лидеров партии Александра Бабакова и пять минут вырывала у него признание, что СР будет выставлять второго преемника на президентских выборах (первого выставит ЕР). В конце концов г-н Бабаков сдался и что-то признал, а журналистка потом построила статью на этой фразе.
Валерий Панюшкин на мое замечание, что в его репортажах повторяются одни и те же сюжеты, только в разных местах и с разными героями, посоветовал прочесть «Четыре цикла» Борхеса. Там говорится, что историй всего четыре: о штурме города (Ахилл и Троя), о возвращении (Одиссей), о поиске (путешествие за золотым руном) и о самоубийстве бога (Христос и др.). «Сколько бы времени нам ни осталось, мы будем пересказывать их – в том или ином виде», – пишет Борхес. А Панюшкин, когда описывал драку на передаче «Свобода слова» перед думскими выборами 2003 года, назвал охранника Жириновского Олега Малышкина «человеком-горой» (рост – 170 см). Сама же драка превратилась в поединок Давида (экономист Делягин) с Голиафом (Малышкиным), которого Делягин, если верить Панюшкину, неожиданно для всех побил.
Но, может быть, журналистам именно за это и платят деньги – чтобы они структурировали окружающую действительность в привычные сюжеты? Не важно, что все было не так. Главное – нам понятно, и мы спокойны. Иначе мучились бы, как Сократ, что ничего не знаем и не узнаем. Только моя знакомая, которая одно время работала юристом в издательском доме, а теперь подалась в судьи, любила говорить, что «средство массовой информации – это не есть средство информации».
Как у Курта Воннегута в “Колыбели для кошки” – все истины, которые я хочу изложить вам, гнусная ложь.
А вообще, я считаю, что без некоторой спекуляции фактами зачастую просто невозможно написать заметку. То есть интересную заметку, цепляющую читателя. Не думаю, что это плохо. Просто, наверное, меру надо знать.
А что считать мерой? Некий принятый в отрасли в качестве допустимого уровень вранья? Типа как погрешность в технике.
Истины, как известно вообще не существует. Как и “вранья” в изложении взгляда, точки зрения и пр.
Вранье — это когда ты искажаешь факты.
Скажем, оборот компании 20 млн, а ты написал 200 млн, или, наоборот, 2 млн.
Но таких штук в среднестатистической журналистике собственно и нет. Разве что в каких-то маргинальных ее проявлениях.
Т.е. по большому счету, самое простое (и “честное”, если использовать эту терминологию) — это работать в информационной журналистике. Т.е. в такой, где изглагаются только факты. Еще лучше — в информагентстве. А еще лучше — в аудиторской компании, или быть тем чуваком, который составляет квартальные и годовые балансы. Вот тебе статья расходов, вот тебе основание, вот тебе цифра.
Как только твоей задачей становится сопоставление фактов, выстраивание из них логической цепочки, и тем более производство неких выводов — все, легкая жизнь закончилась.
И тут уже никакой алгеброй, стандартами и пр. ситуацию не померяешь.
Для этого собственно и существуют такие понятия, как “этика” и пр. Которые опираются на совершенно эфемерные вещи, вроде системы ценностей, принятых “отраслевых стандартов”, общественное мнение и пр. И в результате, сверяясь с подобным эталоном, ты определеяешь для себя границы допустимого. До которых ты остаешься порядочным человеком, честным журналистом и пр. А за которыми — вруном и подтасовщиком.
Мне собственно вообще не нравится обсуждение этой проблемы в пространстве терминов “правда – вранье”, “подтасовка – полная и объективная подборка фактов” и пр.
Есть такой занятный термин (или метафора?): “Эффет Рассемона”. Отправная точка там, если не ошибаюсь, фильм Куросавы “Рассемон”. Сюжет: в лесу изнасилована женщина, ее муж убит. И далее, взгляд на происходящие события дается от лица самых разных геров, которые так или иначае были вовлечены в драму.
Каждый из них добавляет к происходящему маленькую деталь, и все представление о картине переворачивается с ног на голову. Вот человек — невинная жертва, вот он уже — негодяй, вот он — убийца, вот он — …
Собственно таких поворотов может быть бесчисленное количество. И зависят они, в теории, от того, сколько и каких фактов, ты взял в рассмотрение.
Если же перейти к журналистике, то раскапывая сюжет, мы ограничены только той фактурой, которую собрали к номеру. Сколько еще осталось за бортом? Как она изменит наше представление о реальности?
Вот свой блог завел солдат Андрей Сычев. В его ЖЖ тут же 100 комментариев: “Андрей, молодец, мы тебя поддерживаем.”
Затем журналистка пишет “Я звонила его родным, они говорят, что Андрей никакой блог не ведет”. В ЖЖ тут же 200 комментариев: “Сука! Гад! Проклятый виртуал! Как так можно издеваться”.
Далее корреспондент НТВ едет к нему на квартиру, показывает Сычева за монитором и тот рассказывает, как ведет свой ЖЖ. Тут же 200 комментариев в ЖЖ журналистки: “Сука, тварь, провокаторша, обманщица”.
Журналистка доказывает, что реально говорила с сестрой Андрея, сестра признается, что сказала это, чтобы защитить брата от излишнего внимания… 200 человек в ЖЖ “Ох….”. Маты делятся пополам по всем участникам процесса.
Дальше снова — Андрюха, молодец, борись.
Тут Андрей заявляет, что вступает в СПС и пойдет на выборы, чтобы отомстить сволочам-министрам. 1000 человек: “Андрюха, молодец, давай!”. При этом 10 человек: “Это какая-то подстава…”
Сычев пишет, что вступил в СПС.
Все: “блять… точно подстава”.
Далее выясняется, что пишет за него какой-то пиарщик из СПС. Тут же сообщество формирует “моральный портрет пиарщика”. А про Андрея говорит, что он “слабый человек”, “обмнули”, “попользуются и бросят” и “вообще противно”.
После этого Белов то приезжает к Сычеву, то говорит, что в СПС его не звал… короче, история становится предельно мерзкой и запутанной.
Сычев снова жертва, но уже совершенно другого плана…
А вот теперь представь: что мы прерываем эту историю на любой интерации и на основании собранных (честно и принциально) фактов, делаем вывод.
Насколько он будет “объективен” и “честен”?
В общем, моя точка зрения заключается в том, что журналист дает “срезы”, которые всегда являются лишь элементом мозаике в общей картине, которую можно достраивать, развивать (и которая обязательно будет достраиваться и развиваться). Вот только термины “правда – неправда”, “честно – нечестно” тут вообще не при чем.
Также моя точка зрения заключается в том, что “объективной журналистики” не существует в принципе. Это всегда пространство мнений, позиций, точек зрения, главной сюжетной линии, выбранной идеи и пр., которую журналист осозанно выбирает, для того, чтобы рассказать историю читателям.
Боксер, который забил таджика, напавшего на его сына — может быть герой, и символ эпохи, где люди должны уметь защищаться сами, потому что государственные машины слишком заняты тем, чтобы тырить и обогащаться. А люди брошены на произвол судьбы.
А, возможно, он — хладнокровный и расчетливый убийца, символ эпохи, в которой можно манипулировать общественным мнением, переключая его на 180 градусов всего парой слов. И превращая черное в белое.
ПО большому счету, мы можем вообще никогда не узнать правды. Просто, разбираясь в этой истории, ты должен делать это честно в первую очередь для себя, стараясь вскрыть все возможные факты, чтобы продвинуться в понимании как можно дальше… при этом зная, что это понимание может никогда и не наступить.
И вот тогда ты смотришь внутрь себя и делаешь вывод о том, во что же ты сам веришь. И рассказываешь это людям. Объясняя им, почему ты сам поверил в это.
Ну и вранье это после этого или правда? Мне кажется, что правда.
Тут вот Костя уже успел все подробно откомментировать, поэтому буду краткой:)
В таких вещах нельзя представить меру чем-то материальным, что можно зафиксировать. Журналистика ведь не точная наука все-таки. Ты эту меру просто чувствуешь, на каком-то подсознательном уровне. Вот тут, по-моему, у Кости был пост про концепции изданий, которые у всех есть, но которыми никто не пользуется. Потому что концепция, написанная на бумаге, это по сути ничто. Главное – носители концепции, костяк редакции, у которых концепция сидит в головах, и которые ее транслируют уже всем остальным. Вот у них тоже на подсознательном уровне заложено понимание того, подходит заметка изданию или нет, корректна та или иная фраза или нет и т. д.
Примерно такая же история и со спекуляцией фактами.
Тем более что все факты ты получаешь из компаний, которые в принципе не всегда заинтересованы в том, что бы эти факты были правдой , а не подогнанными по нужную ей (компании) историю.
Человек не спекулирует фактами. Конечно, если представлять себе историю как от сотворения завершенный проект, эдакий величественный храм концепций, сюжетов, идей, в который ни добавить, ни убрать, но, возможно, мы только и делаем, что спекулируем…
Но мы ведь каждый день “с нуля” пытаемся постичь чего-то, и в этом постижении набор идей, схем и т.д. играет такую же никчемную роль, как и советы родителей для подрастающего поколения. Т.Е. настроить самого себя на поиск, понять чего ты ищешь, на самом деле, и где ты сам должен быть в результатах поиска….
Колесниченко в последних абзацах своего поста совершенно прав. Однако, замечу, что аналитическая статья и предполагаемое понимание какого-либо процесса нечто совсем другое, чем вброс корочки хлеба для толп граждан, которые жаждут зрелищ… Это строится по разным законам..
И девонька, которая выгрызает у Бабакова “признание” поступает совершенно правильно, – ей нужно выдать “хлеб”, и в поиске хлеба она ничем не спекулирует, она совершенно права. Людям в подобной ситуевине совершенно не нужны аналитическе расклады (да они никому не нужны, по большому счету) Шоу маст гоуон! А в любом шоу существуют свои законы и свои правила – ружье должно выстрелить не только на сцене, но и в жизни, и нарушать закон никто не будет, ни на сцене, ни в жизни….
Не так давно сдаю свою колонку в АиФ об акции “Георгиевская ленточка” и реакции блогеров….
Ленточку лепят куда попало и раскрутка акции ничем не отличается от раскрутки нового бренда пива или жвачки. Кроме того, расценки нга ленточки висят во всех местах, хотя они должны распространяться бесплатно.
Мне замечают, что это наши коллеги – РИА-Новости и что одни продают, а другие искренне празднуют. Понимаю. Что при наличии отсутствия содержания у молодого государства только только появившегося на свет, требовать чего то бессмысленно. Я и не требую. Но анализ акции и всего, что происходит по этому поводу в России можно и нужно предлагать совершенно другим изданиям, совершенно для другого шоу. Ну, это можно много обсуждать…
Замечу только, что как филоЗоп по образованию, постоянно встречал по отношению к “классике” философии ХХ века обвинения в том, что это все спекуляция фактами и т.д., что каждый философ, будь то Гумилев, Фукуяма или Фуко жонглируют всем чем угодно и т.д.
Но все что они делают, это являют на свет божий свою фантасмагорию, свое созерцание, свое видение, для чего все эти факты не более чем краски на холсте. И так же для всех остальных людей. Ну, в самом деле, найдите хотя бы одногно человека, который прочитал от первой до последней страницы Маркса или Гегеля или Дерриду – неважно кого. 100 томов Толстого тоже никто не сможет прочитать. Иоселиани точно заметил как то, что вот Рабле во Франции – его никто уже не читает, и вряд ли кто читал от корки до корки, но он есть, как памятник, как персонаж шоу культуры и никому нет никакого дела до того, что там написано дальше десятой страницы…
Так зачем пытаться разыгрывать из себя нобелевского лауреата на страницах прессы? Для этого есть Академия наук.
Вот вы там Сычева упоминаете – да вся эта история похожа на историю любого кино- или шоу- сценария. Должна быть жертва и красавица, которая бросит все и эту жертву приголубит. И кому какое дело до того, что, действительно из себя представляют либеральные доктрины? И чувство омерзения прописано там – а куда ж без него, какой сценарий допустит такое упущение?
Словом, тут можно плавно перетечь в информационное общество и т.д.
что касается Расемона, то не согласен, что “Собственно таких поворотов может быть бесчисленное количество. И зависят они, в теории, от того, сколько и каких фактов, ты взял в рассмотрение.”
Все зависит от того с какой целью человек приступает к рассмотрению дела. Сколько людей – столько и фактов…
Журналистам платят не за то, чтобы они структурировали все в привычные сюжеты – для этого есть сценаристы)), им платят за постановку шоу на страницах изданий перед уважаемой публикой…